Исследование дыхания: от паники до фридайвинга

29-08-2018

В статье кратко и фривольно изложены результаты дипломной работы Конюховской Ю.Е, защищённой на кафедре нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ им. Ломоносова в июне 2018 года.

Когда я впервые узнала про фридайвинг, меня удивило, что люди за неделю обучения могут нырнуть на 20 метров без акваланга. Спустя 4 года, я защитила диплом по регуляции дыхания на факультете психологии МГУ. Я искала ответ на вопрос: что помогает людям так фантастически регулировать себя и нырять на десятки метров? Да, есть множество исследований про физиологию дыхания и водный рефлекс млекопитающих. Но что происходит внутри человека – в его мыслях, переживаниях и восприятии, – когда он задерживает дыхание? Почему одни могут по 3-5 минут задерживать дыхание на глубине, а другие задыхаются от паники в метро? 

Задаваясь этими вопросами, я училась на клинического психолога и углублялась в изучение психосоматики и психологии телесности.

Если в медицине смотрят на тело как физиологическую машину и совокупность органов, то в психологии телесности исследуют, как «животное тело» превращается в «культурную телесность», ощущаемую и регулируемую изнутри. Ведь то, как мы засыпаем, питаемся, говорим, ходим в туалет, ощущаем себя или регулируем эмоции — это результат культурных практик и приобретённых навыков, вросших в тело. Особую роль в этом играют слова, передающие культурный опыт: только назвав эмоцию, ощущение или процесс, мы можем понять, что с нами происходит, и регулировать это. Если мы не находим слов, то опираемся в невидимую стену незнания, неизвестности и неконтролируемости. 

Дыхание тоже телесная функция, которая с детства укрощается культурой. Осваивая речь, двухлетний ребёнок учится регулировать глубину и частоту дыхания, а к 4-6 годам уже может произвольно задерживать дыхание, хотя полностью дыхательная система созревает к 18-20 годам. И на этом обычно заканчивается обучение регулировать дыхание, поскольку внешние условия не требуют от нас такого навыка. Обычный здоровый человек не замечает своё дыхание, поскольку оно остаётся под контролем вегетативной нервной системы, которая бережно регулирует дыхание с учётом физиологических нужд и внешних обстоятельств. 

Но не во всех культурах было так.

• В прибрежных районах ныряние (регуляция дыхания) было работой и кормило целые поселения. Например, в Японии жили женщины-ама и ловцы-итомены. Они имели специфическое дыхательные и инструментальные техники, помогающие дольше задерживать дыхание и быстрее погружаться (Майоль, 1987).
• На востоке регуляция дыхания была вплетена в религиозные практики. В Индии это была Йога-пранаяма, а в Китае — Цигун, в Тибете — Кум-ньяй. Каждая из систем давала особый язык описания дыхания и подразумевала физическое и личностное развитие человека (Сафонов, 2004). 

Фридайвинг же является современной культурной практикой дыхания, основанной на научных исследованиях и очищенной от религиозных вплетений. Он также даёт свой специфический «словарь», который помогает понять, что именно происходит во время нырка – «контракции», «давление», «продувка» и т. д. Без такого словаря сокращения диафрагмы для обычного человека означают: «Я больше не могу! Опасность! Я умираю без воздуха!» Для фридайвера тот же физиологический процесс значит совершенно другое: «Да, возникли контракции из-за повышения СО2, но небольшой запас кислорода у меня ещё есть, я могу больше расслабиться, потерпеть и спокойно всплыть».

Таким образом, регуляция дыхания – это навык, который постепенно формируется под влиянием культуры и жизненного опыта человека. Поэтому он развит у кого-то сильнее, а у кого-то слабее. Или вообще не сформирован. Это позволяет рассмотреть регуляцию дыхания как континуум. И чтобы лучше понять этот феномен – надо исследовать оба полюса (см. схему).



Поэтому я сравнивала фридайверов с пациентами, имеющими расстройство регуляции дыхания – синдром нейрогенной гипервентиляции.
Гипервентиляция, по сути, это учащённое дыхание. Но в хронической форме она превращается гипервентиляционный синдром (ГВС): слишком частое дыхание изменяет кислотно-щелочной баланс крови и влечёт множество симптомов: от ощущения «трудно вдохнуть» до головокружения, болей в мышцах и грудной клетке, потери сознания и т. д.

Бывают органические, телесные причины, вызывающие такой тип дыхания – это повреждения мозга, инфекции или отравления. Но бывают и психологические причины: сильные переживания, внутренние конфликты и личностные особенности. Для сравнения с фридайверами я исследовала именно психогенный (нейрогенный) вариант ГВС: когда с самими органами дыхания всё в порядке, но из-за эмоциональных реакций расстроена способность его регулировать в соответствии с нуждами организма.

При нейрогенной ГВС человек дышит слишком часто и поверхностно, примерно 26-30 раз в минуту, когда в норме должно быть 10-14 вдохов. Такое учащённое дыхание вызывается тревогой и активацией симпатической нервной системой. В норме такая активация нужна, чтобы справиться с реальной угрозой – убежать или напасть. Без реального стимула, при прокручивании тревожных мыслей тело тоже активируется и дыхание учащается, что приводит к хронической гипервентиляции.

При хроническом учащённом дыхании излишне вымывается СО2, отчего смещается кислотно-щелочной баланс крови в сторону щелочи (алкалоз) и изменяется работа множества систем: дыхательной, сердечно-сосудистой, нервной, мышечной, пищеварительной. Поэтому симптомы могут быть одновременно в разных органах: ощущение «трудно вдохнуть», усиленное сердцебиение, потливость, головокружение, боль в мышцах, тошнота, дереализация и т. д.
В мягкой форме ГВС может ощущаться как небольшой дискомфорт в грудной клетке, усталость и головокружения. В острой же форме именно гипервентиляция вызывает панические атаки. (Подробнее о ГВС можно посмотреть в моём вебинаре «Дыхание, тревога и психосоматические симптомы»).

И во фридайвинге, и при ГВС есть отрыв типа дыхания от функциональных нужд организма. Во фридайвинге это происходит за счёт запланированного «подготовительного дыхания» — «целенаправленного» действия, которое предвосхищает будущую нужду в О2 и повышение СО2. При ГВС же происходит неправильная оценка опасности, отчего человек дышит излишне часто, когда реальной угрозы нет, но не замечает этого.

Целью исследования было сравнить, какие внутренние переживания и мысли о дыхании есть у людей с разным дыхательным опытом (у пациентов с ГВС, в норме и у фридайверов), и насколько они связаны со способностью регулировать дыхание .

Таким образом, в исследовании участвовало 3 группы:

• Норма — обычные люди (20 человек), откликнувшиеся на приглашение и не имеющие дыхательных и психических расстройств.
• Фридайверы – приглашённые инструкторы российской Федерации Фридайвинга (20 человек)
• Пациенты с синдром нейрогенной гипервентиляции, которых к нам отправляли врачи разных профилей (пульмонолог, невролог, общий терапевт, психиатр) после обследований, не выявивших органических причин расстройства.

При поиске пациентов с ГВС оказалось, что люди с такими симптомами часто приходят к врачам на обследования, делают множество анализов, но из-за отсутствия каких-либо телесных причин так и не получают помощи. Со слов пульмонолога, направлявшего к нам пациентов на исследование, «нейрогенная гипервентиляция – это единственное дыхательное расстройство, которые не поддаётся медицинскому лечению и вызывает ощущение профессиональной беспомощности». Для пациентов это выливается в многочисленные, порой многолетние медицинские исследования и жизнь в страхе за своей здоровье. 

С каждым участником я проводила личную 2-часовую встречу, в которую входили:

• беседа про негативный и позитивный дыхательный опыт;
• опросник о симптомах нейрогенной гипервентиляции (Наймигенский опросник);
• тест на уровень тревоги (тест Спилбергера-Ханина);
• методика о словаре внутренних ощущений (Выбор дескрипторов интарцептивных ощущений);
• 3 рисунка: «Моё дыхание», «Лёгкое дыхание» и «Несуществующее животное»;
• пробы на задержку дыхания («сухая статика» 4 раза).

В этой пробе я просила участников задержать дыхание как можно дольше и подать сигнал, когда начнутся позывы на вдох. Это позволяло замерить продолжительность этапов «комфорта» и «борьбы».

Длительность этапа «комфорта» трактовалась как физиологическая толерантность к СО2. А длительность «этапа борьбы» — как способность выдержать мотивационный конфликт между физиологической потребностью и произвольным мотивом дольше задержать дыхание. К тому же я замеряла разницу между 1 и 4 задержкой дыхания, что позволяло оценить разворачивание «водного рефлекса млекопитающих».
После исследования каждому участнику я давала обратную связь по результатам. Если у участника обнаруживались какие-либо дыхательные и эмоциональные трудности, то обсуждение перетекало в консультацию: в ответ на запрос я давала рекомендации.
Разберём результаты исследования.

Результаты исследования

1. Длительность задержки дыхания (среднее по 4 пробам).



Как и ожидалось, у фридайверов наиболее длительная задержка дыхания, а у пациентов – самая короткая.Пациенты и здоровые участники в среднем могут терпеть «этап борьбы» 16 секунд и 23 секунды соответственно, в то время как фридайверы – около 50 секунд. То есть у фридайверов дольше не только этап «комфорта», но и «борьбы», что говорит о большей способности выдерживать мотивационный конфликт (помимо выработанной толерантности к СО2).

2. Увеличение задержки от 1 к 4 пробе – разворачивание водного рефлекса млекопитающих.

От 1 к 4 пробе у большинства участников время задержки увеличивалось в 1,5 раза, что свидетельствует о разворачивании водного рефлекса млекопитающих. Но если у здоровых добровольцев задержка увеличивалась с 1 минуты до 1:39, то у фридайверов с 1:55 до 3:05 за 4 пробы. В итоге у фридайверов прирост от 1 к 4 пробе в 2 раза больше, чем у нормы, и в 3 раза больше, чем у пациентов.

У некоторых пациентов время задержки сокращалось после 1 пробы (например, сначала 30 сек., а потом 17, 16 и 16 сек.), что говорит об отсутствии водного рефлекса млекопитающих. Это согласуется с тем, что норма и фридайверы воспринимали задержку как нейтральный или приятный процесс, а у 55% пациентов задержка вызывала повышение тревоги и симптомы ГВС.

3. Уровень тревоги и наличие ГВС

Фридайверы не отличаются от нормы по уровню тревоги и наличию симптомов ГВС, в то время как пациентам свойственно более сильно тревожится и иметь выраженное расстройство дыхания.

Высокий уровень тревоги и наличие симптомов ГВС отрицательно связаны со способностью задерживать дыхание. 

4. Опрос о дыхательном опыте

У фридайверов имеется больший опыт наблюдения или переживания реальных травматичных ситуаций, связанных с нарушением дыхания (утопления, блэкауты), но это не приводит к негативной фиксации на дыхании.

У пациентов чаще имелись родственники с заболеваниями дыхания, что может обуславливать излишнюю внимательность к дыханию и трактовку дыхательных ощущений как болезненных. К тому же пациенты больше курят, что может объясняться как попытка совладать с расстройством дыхания и повышенной тревожностью.

5. Словарь внутренних ощущений

У фридайверов расширен словарь приятного дыхательного опыта, а у пациентов – больше слов для частых болезненных и неприятных дыхательных ощущений.

Пациенты оценивали негативные эмоции как «болезненные», хотя сами эмоции не являются «болезнью», а лишь отражают неприятный смысл внешней ситуации.

Увеличение болезненного словаря связано с меньшей способностью задерживать дыхание, а увеличение приятного дыхательного словаря – с более длительной задержкой.

Важно отметить, что длительная задержка с этапом «борьбы» обычными людьми описывается «как агония». В то время как у фридайверов расширен приятный, а не неприятный дыхательный словарь, что свидетельствует о переосмыслении ощущений во время задержки дыхания.

Интересно, что в словаре 2 мировых чемпионов по фридайвингу, почти отсутствовали болезненные ощущения и имелось множество приятных дыхательных ощущений. На мой взгляд, это выявляет не полное отсутствие у них опыта болевых ощущений, а особую направленность внимания на приятные переживания.
Так как длительность задержки коррелирует с объёмом приятного дыхательного словаря, то это можно трактовать как «научно-обоснованное удовольствие»: умение находить приятные ощущения во время задержки дыхания позволяет её увеличить.

6. Анализ рисунков «Моё дыхание» и «Лёгкое дыхание» 

Показал, что норма и фридайверы в 75% рисуют дыхание как активный процесс, а среди пациентов – только в 35%. Это можно трактовать как отсутствие уверенности пациентов в том, что они сами могут регулировать дыхание. К тому же они часто рисовали дыхание как внешний (потоки воздуха вокруг носа и рта), а не внутренний процесс. То есть у пациентов отсутствует «чувство авторства» и ощущение «я могу» дышать.

7. Рисунок несуществующего животного 
Позволял в общем оценить личностные черты участников исследования. Между нормой и фридайверами не было обнаружено различий, в то время как пациентам свойственно желание понравится и произвести хорошее впечатление.

Выводы:

Умение замечать приятные дыхательные ощущения помогает дольше задерживать дыхание: не только за счёт удлинения «этапа комфорта», но и за счёт «этапа борьбы». Это в очередной раз подтверждает, необходимость ориентации на само удовольствие от ныряния, а не какие-либо показатели.

Нейрогенная гипервентиляция и панические атаки могут случиться с каждым в ответ на сильный стресс, даже с инструктором по фридайвингу. Но знание о механизме возникновения ГВС позволяет вовремя скорректировать дыхание, не запуская проблему с дыханием до хронической формы.
Если на тренировку по фридайвингу приходят ученики с ГВС и паническими атаками, то с ними могут возникать сложности из-за их потребности в индивидуальном внимании тренера. Таких людей в первую очередь необходимо отправить на обследование у пульманолога или невролога, чтобы проверить наличие органических причин расстройства дыхания. Если органических причин не обнаружено, то их важно обучить правильному типу дыхания: диафрагмальному, через нос, с соотношением вдоха и выдоха 1:2. При ежедневной тренировке такого дыхания уже через 2 недели может восстановиться нормальный уровень СО2, существенно снизится тревожность, что станет подготовительным этапом для обучения фридайвингу.
У инструкторов фридайвинга имеется множество техник для обучения регуляции дыхания (полное йоговское дыхание, пранаяма, дыхание «квадратом» и т. д.), что помогает увеличить регуляцию дыхания и вернуть «чувство авторства» — «я могу дышать». В то же время важно разделять компетенции: инструктор может помочь восстановить физиологически правильное дыхание, но он не может скорректировать установки и убеждения этих людей, которые приводят к оценке множества ситуаций как угрожающих, что служит причиной активации ГВС. Это уже задача психолога.
Надеюсь, исследование продолжится в рамках диссертации. Я расширю объём методик: добавлю исследование личностных черт и физиологических параметров во время задержки дыхания. Буду вновь звать поучаствовать в исследовании.

Благодарю инструкторов Федерации Фридайвинга за участие и интересные беседы.

Автор статьи и исследования: Конюховская Юлия.

В статье кратко и фривольно изложены результаты дипломной работы Конюховской Ю.Е, защищённой на кафедре нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ им. Ломоносова в июне 2018 годе. Научный руководитель – д-р психол. наук Первичко Е.И.
Для полного ознакомления с исследованием пишите на почту Юлии yekon@icloud.com.

Источник: Freediving.ru